LENTA.RU, 28.05.2015

Запрет на поедание акул

В фонде культуры «Екатерина» открылась выставка современного китайского искусства «Об акулах и человечестве», посвященная проблеме сохранения мирового океана и популяции акул. В Китае приобрел популярность деликатес — суп из акульих плавников, рецепт которого известен со времен династии Мин. Раньше его подавали только по особым случаям, теперь же суп получил слишком большое распространение в Китае и за его пределами. Ежегодно ради этого вылавливается более миллиона акул. Плавники отрезают, а покалеченных животных выбрасывают обратно в океан или убивают. Экологический баланс нарушен.

Проект был показан в Китае и Монако, где «оброс» европейскими художниками. Теперь по инициативе коллекционеров Екатерины и Владимира Семенихиных привезен в Россию. Из отечественных авторов к акулам были допущены Александр Виноградов и Владимир Дубосарский, Дмитрий Плавинский и Андрей Филиппов.

Один из художников выставки «Об акулах и человечестве», китайский концептуалист Ван Луянь, встретился с «Лентой.ру» накануне открытия экспозиции и рассказал об акулах, китайском искусстве и положительном влиянии запретов на культуру.

«Лента.ру»: Почему темой выставки стали акулы? Ведь есть гораздо более приятные вымирающие животные.

Ван Луянь: В Китае вопрос истребления акул стоит очень остро: ради еды их убивают в огромном количестве. В год китайцы съедают до миллиона плавников. Поэтому мы пытаемся остановить этот процесс и начали с себя: решили не есть суп из плавников.

В России никто акул не ест. С каким животным можно было бы провести аналогию?

Я не уверен, может быть, коров? Но они пока не стали исчезающим видом… Видимо, в России с этим дело обстоит лучше.

Вы думаете, выставкой можно ограничить убийство акул?

Выставка — это только одна из инициатив международной экологической организации Wild Aid. С тех пор как началось наше движение в защиту акул, их убийство сократилось вдвое, поскольку в два раза меньше людей стали есть суп из плавников. Директор Wild Aid Джордж Вонг, который также является владельцем более 20 компаний в Китае, Тайване и Гонконге, запретил своим сотрудникам есть суп из плавников и подавать его на деловых обедах и ланчах. Естественно, все художники и кураторы этой выставки тоже отказались от этого блюда.

Зачем потрачено столько энергии на акул, ведь есть темы важнее — нефть, война?

В юго-восточной Азии многие животные истребляются. Акулы были выбраны как пример, как представитель одного из исчезающих видов. Мы хотим, чтобы люди задумались о том, можно ли есть животных. В Китае это первый случай, когда с помощью искусства пытаются обратить внимание на экологические проблемы. Я работаю в современном искусстве с 1970-х годов, открыл много собственных выставок, принял участие в десятках коллективных, но экологические проблемы действительно впервые поднялись на такой уровень. Художников просят помочь защитить животных, привлечь внимание к экологическим проблемам.

В Китае есть и другие проблемы...

Мне кажется, запреты и ограничения правительства оказывают хорошее влияние на искусство. Современное искусство должно находиться в постоянном напряжении, в состоянии войны с внешним миром: художники борются с предрассудками, с устоявшимися обычаями, с неправильным пониманием вещей. И то, что политика накладывает какие-то ограничения, подталкивает нас работать больше и лучше.

Как вы относитесь к тому, что в вашей стране людей сажают в тюрьмы?

Такое было в конце 1970-х — начале 1980-х. Сейчас, может, и есть, но лично я не сталкивался.

А как же Ай Вэйвэй?

Я не очень разбираюсь в его искусстве и происходящей вокруг него истории.

Как в Китае относятся к Ай Вэйвэю?

Я слежу только за тем, как относятся к моим работам.

Я спрашиваю потому, что имя этого художника — теперь прямая ассоциация с китайским современным искусством на мировой арт-сцене, как «Пусси Райот» — с российским.

В китайском искусстве много сложных вопросов. Люди зачастую знают только истории, сплетни, выдающиеся факты. А на главную миссию искусства не обращают внимания. Например, китайцы ничего не знают о современном российском искусстве, как и русские — о китайском. Они знают только тех, у кого были проблемы с властью, — таких как «Пусси Райот».

Так, может быть, массы и не должны знать о том, что хочет сказать искусство? Достаточно поверхностных историй?

Да, так и должно быть.

Тем не менее китайскому искусству удалось стать популярным.

Мне не кажется, что оно пользуется такой уж популярностью… Если это и так, то связано скорее с экономическими вопросами: нынешнему искусству повезло, что в Китае сейчас рост экономики и ему перепадает доля успеха. В такой атмосфере работать легче.

То есть вы считаете, что китайское искусство популярно в мире потому, что в Китае экономический рост? Китайцы покупают китайское искусство?

Это частично так, но я не это имел в виду. Искусство и экономика развиваются одновременно. В стране с отсталой экономикой не может быть развитой культуры. Поэтому современное искусство в данный момент развивается лучше, чем раньше. Но все равно я бы не сказал, что оно популярно у народа. Большинство не понимает и не одобряет современное искусство. На выставки приходят много людей, но это большой вопрос — с каким они отношением приходят. Например, в Пекине есть арт-район 798. В какое время ни придешь, там всегда выставки и современного, и классического искусства, и много народу. На самом деле большинство людей — просто туристы, они не интересуются искусством, они просто фотографируют и уходят. Никакого взаимодействия с искусством у них не происходит.

Беседовала Анастасия Барышева. Фото: предоставлено ART PR / Фонд культуры «Екатерина»