"Вечерняя Москва", 17 октября 2009 года

Третьяковка открыла выставку о русских балетных сезонах

В составе выставки – знаменитые афиши, костюмы и декорации, сделанные к «Русским балетам»

ЕДИНСТВЕННОЕ в своем роде театральное представление показывает Третьяковская галерея на Крымском Валу. Выставка «Видение танца. К столетию «Русских балетов» С. П. Дягилева в Париже» создана совместно с фондом культуры «Екатерина», Новым национальным музеем Монако и при участии 20 музеев и частных собраний России, Европы и Америки.

Сама атмосфера экспозиции, легкий полумрак, негромкая музыка, даже запах старинных фотографий и вещей – эфемерная магия тех дягилевских русских балетов, которые «доставляли радость и будоражили, прельщали и отторгали и стали легендой еще при жизни». А вот и сам виновник – Сергей Павлович – насмешливый усач в цилиндре. Его взгляд ускользает от наших глаз. И весь он над временем: недоступный и загадочный. По словам Сергея Прокофьева, Дягилев – «громадная и, несомненно, единственная фигура, размеры которой увеличиваются, по мере того как она удаляется». Он не был ни художником, ни хореографом, ни композитором. Гениальным антрепренером, продюсером, человеком, сформировавшим культурный облик эпохи. Он был локомотивом, двигающимся только вперед, не снижая скорости. Его не смущали ни недовольство публики, ни размолвки со вчерашними соратниками, ни скандалы, случавшиеся на премьерах. Как его коммерческое чутье позволяло точно предугадать новое течение, останется тайной. Бесспорно одно – Дягилев всегда рассматривал искусство как мировой диалог времен и народов, прославлял традиции, озарял новаторством. И через сенсации, скандалы умело соединял невероятные замыслы с трезвым купеческим расчетом.

Как всегда, самое таинственное звено в экспозиции «вычленила» международный куратор выставки Зельфира Трегулова. Это картонные макеты декораций середины двадцатых годов прошлого века: – Мы нашли их в архиве «Общества морских купаний» – есть такая организация, которой принадлежит почти все в Монако – казино, пляжи, гостиницы, театр, – рассказала Трегулова. – Просматривая изображения, мы нашли то, что ничем иным, кроме как объемным, быть не могло. И теперь зрители, приближаясь к макетам, могут ощутить волшебство сопричастия к действу.

Еще одна жемчужинка выставки затаилась в самом темном углу, рядом с балетным станком из репетиционного зала Мариуса Петипа. Тут можно зависнуть на несколько часов, ведь перед нами бесценная кинозапись танцующей Красавиной. Это единственное киносвидетельство «Русских балетов». Сергей Павлович категорически запрещал записывать спектакли, не доверяя примитивным возможностям зарождающейся киноиндустрии (в экспозиции есть несколько записей, но это уже реконструкция).

И для финала организаторы выставки поставили достойный экспонат – основательную «точку» – занавес к балету «Голубой экспресс» из Музея Виктории и Альберта, шедевр Пабло Пикассо. На огромной холстине 10х11 метров (смотреть рекомендую лучше с импровизированного балкона) целеустремленно бегут по берегу моря грузные вакханки.
Вся же выставка – это грандиозная затея Сергея Дягилева, заставившая однажды рафинированный Запад восхищаться «экзотическим» русским искусством.

Ирина ДОЛГОПОЛОВА