"Коммерсантъ", 13 апреля 2009 года

Художник-аномалист
// Дэвид Линч в фонде культуры "Екатерина"

Выставка современное искусство

В фонде культуры "Екатерина" открылась выставка Дэвида Линча "The Air is on Fire", подготовленная парижском Фондом современного искусства Cartier и сделанная в рамках фестиваля "Мода и стиль в фотографии-2009" при поддержке MasterCard и "Стройтэкс". Новыми глазами увидела творения знаменитого режиссера АННА Ъ-ТОЛСТОВА.

"Боб видит себя идущим к ужасной абстракции" — название (оно же краткий сценарий) написано прямо на картине. И мы тоже видим Боба, который и сам уже хорош и почти превратился в абстрактную человекоподобную кляксу, движущимся к жуткой черной дыре. Похождениям Боба (возможно, того, что из "Твин-Пикс") посвящена большая серия картин — фактурная экспрессионистская живопись с материальными подборами из тряпочек, игральных костей, кукольных ручек-ножек и прочего впаянного в красочное месиво хлама. Особенно хороша одна: "Боб попадает в мир, которого не понимает", заблудившись в сумрачном лесу из настоящих прутиков с насаженными на них головками пластмассовых пупсов.

Все мы идем к ужасной абстракции — к смерти или к кафкианским превращениям в нечто иное. И эта ужасная абстракция присутствует повсюду: в картинах про черный-пречерный дом на черном-пречерном фоне, в котором творятся черные-пречерные делишки, в ассамбляжах с убийцами и их жертвами, в фотоколлажах цикла "Деформированные обнаженные". Там в результате цифровых махинаций прекрасные и порочные герои старинных порнографических снимков перерождаются в изувеченные обрубки тел, наподобие "фигур" любимого линчевского художника Фрэнсиса Бэкона.

О том, что грани между бытием, небытием и инобытием тонки, а то и вовсе стерты, здесь говорит буквально каждая вещь. И фантастические литографии (их выставляют вообще впервые), сделанные пару лет назад в Париже — в той легендарной литографской мастерской на Монпарнасе, где работали Пикассо и все-все-все. И фотографии заброшенных заводов, снятые в Германии, Англии и Америке в 1980-х и 1990-х: таинственные сооружения, ведущие в никуда коридоры и приборные доски неизвестного назначения в ржавчине, плесени и патине времени. В каждом зале стоят отдаленно напоминающие младенца из "Головы-ластика" загогулины с кнопками, нажав на которые можно запустить саундтрек к данной части экспозиции. Хотя и без шумовых эффектов делается не по себе, так что даже снимки обыкновенных снеговиков выглядят весьма зловеще.

Но самый главный подарок всем страдающим линчеманией — инсталляция "Переплет", предваряющая вход в кинозал, где показывают линчевские короткометражки. Это пять сотен как бы случайных рисуночков — карандашом, ручкой или фломастером на тетрадных листках, ресторанных салфетках, телеграммах от продюсеров, бумажках у телефона и даже рвотных пакетах Air France. Тайнопись из черточек и пятен, детских каляк-маляк, агломераций штришков, явно живых геометрических фигур, собак и уродцев, сгруппированная в специальных витринах по одному лишь художнику известным темам. Здесь поражает не то, что он, оказывается, рисует, как невротик, постоянно, на всем, что попадается под руку, а то, что все это он систематически сохраняет с начала 1960-х. В его архиве, похоже, можно найти, эскизы всех киноперсонажей и наброски всех сюжетных ходов, зашифрованные на языке сюрреализма в широком смысле — от сумасшедшего фантазера Пауля Клее до душевнобольного художника Адольфа Вельфли. Как справедливо написано на одном из рисуночков, "ZZ TOP DA DA alchemy": алхимия этой художественной лаборатории действительно отсылает к дада, сюрреализму, ар-брют, ко всему, что выходит за рамки "нормальной" логики. После чего все Линчевы короткометражки и мультфильмы начинаешь воспринимать как видеоарт в чистом виде. И думаешь, что есть два прямо противоположных способа продлить жизнь старого искусства в современном: Мэтью Барни делает видеоскульптуру, а Дэвид Линч — киноживопись. И что для описания его больших фильмов нужны некиношные термины — "фактура", "светотень", "перспектива".

Сделать выставку Дэвида Линча в виде тотальной инсталляции догадались в Фонде современного искусства Cartier в 2007 году. Как художник и дизайнер он и раньше много где выставлялся, от Миланского мебельного салона до галереи Лео Кастелли — той самой, что вывела в люди американских поп-артистов. Но все это были отдельные проекты, а вот собрать вместе практически все виды его разнообразной художественной деятельности в лабиринтообразном пространстве, выстроенном им самим, до того не отваживался никто. После парижского триумфа выставка путешествует по свету, добралась до Москвы, но по дороге, к сожалению, растеряла часть экспонатов и весь линчевский дизайн, от которого было ощущение, что попал внутрь "Твин-Пикса" или "Шоссе в никуда". Осталось лишь звуковое оформление. Впрочем, дизайн создавался специально для прозрачного и воздушного здания фонда Cartier, выстроенного Жаном Нувелем, и в тяжеловесном доходном доме Леонтия Бенуа, где помещается фонд "Екатерина", ему делать нечего. Зато, как сказал "Ъ" директор фонда Картье Эрве Шанде, выставка приобрела "более музейный вид".

Фонд Cartier намерен и дальше музеефицировать Дэвида Линча, скупив половину его живописи, графики и фотографий с твердым намерением включать все это в разнообразные групповые проекты. Кураторам придется приложить немало усилий, чтобы заставить смотреть на рисунки с подписью David Lynch не как на "рисунки Пушкина". Чтобы в нем наконец увидели художника, которому почему-то удалось задурить головы людям из Голливуда, поверившим, что такую живопись можно выпускать на широкий экран.