"Коммерсантъ", № 93(3910) от 31.05.2008

Художник выдохся со всей силы
Виктор Алимпиев в фонде "Екатерина"

Выставка современное искусство

В фонде культуры "Екатерина" открылась выставка Виктора Алимпиева "Чей это выдох?", подготовленная фондом совместно с галереей "Риджина". Первую музейную выставку художника, которому довольно долго удавалось оставаться в статусе молодого, многообещающего и загадочного, смотрела ИРИНА Ъ-КУЛИК.

Тридцатипятилетний Виктор Алимпиев, вышедший, как и Ирина Корина, Ростан Тавасиев и некоторые другие художники нового поколения, из Института проблем современного искусства Иосифа Бакштейна, уже давно регулярно и вполне успешно выставляется как в России, так и за границей, в том числе на Венецианской и Берлинской биеннале. Но хотя художника Алимпиева трудно назвать недооцененным или незамеченным, его творчество долгое время оставалось несколько таинственным. Возможно, потому, что Виктор Алимпиев существовал как бы в двух трудно соотносимых ипостасях — живописца-абстракциониста, создающего большие минималистские холсты в одной и той же розово-серой гамме, и видеохудожника, делающего постановочные, почти игровые фильмы. Выставка в "Екатерине" едва ли не впервые соединяет оба вида деятельности Виктора Алимпиева и позволяет наконец понять, какая между ними связь.

Видеофильмы Виктора Алимпиева, как правило, показывают сомнамбулических, отмеченных несколько декадентской, изможденной красотой персонажей, занятых некими странными практиками то ли медитативного, то ли эротического свойства. Сдвоенные экраны показывают фарфорово-бледную рыжеволосую женщину, отрешенно перебирающую пальцами и зарывающуюся лицом в рыжий мех, и молодого человека с тонкими чертами, так же самозабвенно прижимающегося лбом к витым медным загогулинам ажурной решетки (видеоинсталляция "Олень"). Целый класс школьниц-нимфеток барабанит ноготками с облупившимся розовым лаком по партам — и нарастающий рокот, напоминающий отдаленный гром, разряжается кадрами с настоящими молниями ("Зарницы"). Две девушки выпевают некие вокализы, приникая друг к дружке в стремлении уловить даже не голос, но колебания воздуха ("Мое дыхание"). Огромная толпа молодых людей не то наблюдает за каким-то зрелищем или церемонией, не то участвует в загадочном флэшмобе: они синхронно проделывают одни и те же вроде бы машинальные жесты — поправляют волосы, подносят руки к лицу, прикрывают рты ладонью и в финале складывают, словно цветы к могиле, одинаковые белые пластиковые пакеты, которые все они почему-то держали в руках ("Соловушка").

Темные залы с видео чередуются с освещенными, отведенными под живопись — она и сама кажется результатом таких же странных флэшмобов, которые показывает Алимпиев-видеохудожник. В "Екатерине" собраны картины, созданные на протяжении десяти с лишним лет и объединенные в несколько циклов: "Битва вдали", "Брошенные знамена похожи на пашню", "Старые волны", "Край битвы", "Край знамени". Впрочем, найти сюжетные различия невозможно — это почти одинаковые полотна, окрашенные в блекло-розовый и нежно-серый цвета. В такой же слегка приторной гамме "пепла розы" выдержано и большинство видеоработ. Приверженность художника двум цветам заставляет подозревать в них некую символику. Тем более что для настоящей минималистской абстракции полотна Виктора Алимпиева кажутся слишком уж анемичными, лишенными той чувственной энергетики, которая есть, например, в квадратах классика американской абстракции Марка Ротко.

В розовом можно было бы угадать оттенок человеческой кожи, цвет тела, противопоставленный серому цвету асфальта, пыли, праха. Но увидеть в картинах Виктора Алимпиева вечную антитезу живого и мертвого не получается: розовый и серый у него не контрастны и, в общем, одинаково безжизненны. Такими же безжизненными, словно бы находящимися под гипнозом, кажутся, несмотря на всю свою нарочитую одухотворенность, и персонажи видеофильмов, которых словно бы запрограммировали повторять одни и те же машинальные действия. То, что в живописи на первый взгляд кажется спонтанными поисками формы в духе абстрактного экспрессионизма, а в видео — сюрреалистическим сюжетом, на самом деле оказывается своего рода орнаментом, непогрешимым, безмятежным и неизменным.

И в этом смысле Виктор Алимпиев близок не только к написавшему статью в каталог Анатолию Осмоловскому, с некоторых пор проповедующему абстракцию как самодостаточное "искусство без оправданий", но и к покойному Тимуру Новикову с его новым академизмом как возвратом от превратностей модернизма к классическим, вечным представлениям о прекрасном. Только Виктор Алимпиев создает свое герметичное, уточнено формалистическое и бескомпромиссно декоративное искусство уже не в порядке полемики или мистификации.