"Коммерсантъ", № 60(3877) от 10.04.2008.

Андреас Гурски: пространство не должно быть живописным, оно просто должно работать
В Москве открывается ретроспектива самого дорогого фотографа мира

Биеннале фото

Сегодня в фонде "Екатерина" при поддержке "Билайна" открывается одна из главных выставок Московской фотобиеннале — ретроспектива немецкого фотографа Андреаса Гурски. Его многометровые снимки-картины выставляли крупнейшие музеи современного искусства. АНДРЕАСУ ГУРСКИ принадлежит и мировой аукционный рекорд на фотографию — $3 млн 340 тыс. 456 (на Sotheby`s в 2007) году. Автор самой дорогой в мире фотографии ответил на вопросы ИРИНЫ Ъ-КУЛИК.

— Что изменилось после того, как ваша работа "99 центов" ушла на торгах за три с лишним миллиона долларов?

— Мне все время задают этот вопрос. Я не думаю, что это сильно влияет на мое творчество, но к тому, что работы становятся все дороже и дороже, постепенно привыкаешь. А почему так происходит — это должны мне объяснить вы, критики.

— Как вы находите такие поразительные точки съемки, так что в кадр помещаются обитатели целых бирж, супермаркетов и стадионов?

— Раньше я просто делал снимок, увеличивал его и наклеивал на плексиглас. А в последние годы я стал использовать "Фотошоп". Я делаю множество снимков, отбираю необходимые, делаю эскиз, по которому специально обученный человек уже делает компьютерную обработку. Я могу совместить в одной работе несколько снимков, сделанных в одном и том же месте, но в разные моменты времени. Или же, как на одной из представленных в Москве фотографий, сделать витражи готического собора не цветными, но черно-белыми — чтобы они воспринимались как некий текст. А для того чтобы добиться нужного ракурса, я снимаю с высотных зданий, с кранов, с вертолета.

— С чьей точки зрения вы стараетесь показать мир?

— Нет, это не взгляд бога — если вы это имели в виду. Но и не взгляд обычного человека, находящегося в гуще повседневной жизни. Скорее, это точка зрения некоего исследователя, который наблюдает мир на расстоянии, изучает его и пытается понять его конструкцию, логику его развития.

— Вашими учителями были классики концептуальной фотографии — чета Бехеров, прославившихся черно-белыми снимками водонапорных башен. Чему вы у них научились?

— Моим первым учителем был мой отец-фотограф, именно у него я получил технические навыки. А у Бернда и Хиллы Бехер я учился, в основном просто глядя на их работы. Хотя не менее значимым был и сам их образ жизни, который мы, студенты, могли наблюдать, потому что они часто работали с нами у себя дома.

— На московской выставке есть фотографии, сделанные в Северной Корее. Как вам удалось получить разрешение на съемки в такой закрытой стране?

— Эти снимки были сделаны во времена Ким Ир Сена. У меня не было специального разрешения на съемку, я просто нашел в Кельне маленькую туристическую компанию, которая вывозила в Северную Корею небольшие группы — благодаря связям, сохранившимся еще со времен ГДР. Требовалось заявить, что ты ни в коем случае не осуждаешь северокорейский политический строй и направляешься туда с визитом доброй воли. Меня совершенно потрясло хореографическое представление на стадионе. Чтобы получить нужные снимки, мне пришлось смотреть и снимать его семь дней подряд.

— Каким образом вы выбираете места для съемок, что вас интересует в тех или иных городах и странах?

— На всех моих снимках представлены образы, связанные с человеческой деятельностью. У меня нет каких-то идеологических предпочтений в выборе стран — это может быть Европа, Россия, США. Я не могу сказать, что я люблю одну страну больше, чем другую. Меня интересует не место, но пространство. Оно не должно быть живописным или экзотическим, оно просто должно работать — как исправная батарейка, от которой можно подзарядиться энергией. И мне бы хотелось, чтобы этот заряд передавался зрителям, чтобы, выходя с выставки на улицу, они узнавали какие-то мои образы в том, что их окружает...

— Чтобы мир казался им более упорядоченным?

— Не совсем так. Моя цель — познание мира. Обычно, когда мы идем по улице, мы с головой погружены в повседневные заботы, в наши собственные мысли, шум машин, движение толпы. Камера на штативе — это своего рода перископ, позволяющий нам подняться над этим потоком и взглянуть на мир более аналитически.