"Итоги", 25 сентября 2006 г.

Выставка Эрика Булатова в ГТГ на Крымском Валу

"Эрик Булатов. Вот" - так назвал художник свою первую ретроспективу в Третьяковской галерее. "Вот" - и слово, и жест. Взмах, указывающий направление взгляда. Ладонь, открытая навстречу собеседнику. Жест дара и доверия. И еще это название серии из двенадцати работ, где слово принадлежит равно поэзии - Блока и Всеволода Некрасова - и пространству картины. Строго говоря, это пространство, формируемое словом. А значит, тот самый символический мир, в котором живет человек.

Вообще-то для Булатова интерес к пограничью слова и картины не академического свойства. Для него это было поиском личного пространства свободы в мире, ограниченном надписями "Стой", "Опасно", "Входа нет", "Не прислоняться". Вроде бы ничего удивительного, что художник нашел его в картине. Но использовал находку не для побега в идиллию, а для того, чтобы поставить разделительный столб - обозначить границу между поверхностью полотна, заполненного лозунгом "Слава КПСС!", и уходящим вглубь пространством неба. Или, напротив, перечеркнуть бесконечность морского пейзажа широкой орденской лентой. Иногда знак границы превращался в плотный забор типа надписи "Добро пожаловать" поверх изображения фонтана "Дружба народов" на ВДНХ. Или герба СССР, окруженного флагами республик, с плакатным портретом Брежнева на первом плане, как на картине "Советский космос". Неудивительно, что некоторые при виде последней изумлялись: "Боже мой, почему вы не лауреат Государственной премии и не народный художник СССР?"

Булатов не стал лауреатом Госпремии. Ученик Фалька и Фаворского, он почти тридцать лет вместе с Олегом Васильевым, чья выставка была в ГТГ в 2004-м, рисовал иллюстрации к детским сказкам, чтобы заработать на жизнь. Спасибо издательству "Малыш" и Илье Кабакову, который привел друзей туда. Иллюстрации эти, кстати, тоже показаны на выставке. Замечательные, к слову сказать, работы. О том, чтобы выставлять его живопись, в советские годы не могло быть и речи. Впрочем, вывозить картины покупателям из Европы и Америки не мешали. Минкультуры на каждой ставило штамп "Художественной ценности не имеет" - пошлины платить было не надо. К концу 80-х годов почти все картины Булатова оказались за границей. Поэтому, в частности, так сложно было собрать ретроспективу - 150 картин, рисунков, образцов книжной графики прибыли в Москву из 29 крупнейших европейских и американских музеев и частных коллекций. Для этого потребовались усилия и ГТГ, и фонда "Екатерина", и посольства Франции, и нашего Министерства культуры.

Фактически нынешняя ретроспектива Булатова - первая серьезная возможность для зрителей познакомиться с творчеством одного из самых значительных русских художников второй половины ХХ века. Без него ХХ век неполон. Не только потому, что он оказался связующим звеном в художественном диалоге России и Запада. Едва ли не важнее то, что Булатов своим творчеством обозначил не разрыв, а единство отечественных традиций: конструктивизма и шире - авангарда ХХ века, с одной стороны, и реализма передвижников XIX века, с другой. Соединяя эти два берега одной реки, Булатов заметит: "Думаю, что общееЕ состоит в том, что русские художники всегда понимали картину как диалог со зрителем, старались, чтобы зритель оказался внутри картины, стал ее участником, даже соавтором". Точно так же это важно и для Булатова. Свидетельством тому - с тщанием и любовью сделанная экспозиция. Вот.

Жанна Васильева